Кавказский принц - Страница 21

– Одна надежда, что я не доживу до свершения всех твоих планов, а то давно бы утопился. На катер будем наш самолетный мотор ставить?

– Вот видишь, сам все и придумал. Осталось найти какого-нибудь судостроителя, пусть нарисует такую лодку, а то я по водоплавающим машинам не специалист.

– Да, и вот еще, – добавил Гоша. – Помнишь, мы говорили про оружейный заводик? Пора уже. Мой отряд начал формироваться, через месяц сюда Богаевкий приедет. Желательно к этому времени нам решить, чего же мы хотим в смысле вооружения.

– Денег-то хватит?

– Я именно из этих соображений – мы с Машей зарабатываем быстрее, чем ты тратишь.

– Ну вот, на старости лет еще придется в оружейной автоматике разбираться, – вздохнул я.

– Ладно, не прибедняйся, мне Маша рассказала со слов своей матери, как ты в детстве автоматический самопал построил. Так что вспоминай молодость, и вперед. Да, и вот еще что… – Гоша слегка замялся. – Ты работаешь, но почти ничего не тратишь на себя! У тебя даже дома тут нет.

– Жалко тебе комнаты, что я в твоей резиденции занимаю? Ладно, шучу. Действительно, хибарка не помешает. И, кстати, не только тут. То, что Горный Старец из гаража является, это непорядок.

– Сколько?

– Миллионов шесть хватит. Наших рублей, естественно.

– Тьфу ты, а я уж хотел испугаться. Приобретай, не вопрос.

Глава 8

– Нет, иногда я тебя просто отказываюсь понимать! – Гоша был возмущен. – Нашелся великолепный изобретатель, за несколько лет до Даймлера построивший бензиновый двигатель, вплотную подошедший к созданию дирижабля и подводной лодки, а ты? Что ты пишешь ему? «На каких условиях вы в этом году можете поставить двести пудов арборита». И это при том, что у нас на проектировании самолетов сидят студенты! В чем дело?

– Вот в этом, – я показал ему несколько листов с текстом и рисунками. – Именно в письме от господина Костовича, про которое ты с таким энтузиазмом мечешь икру. Можешь вкратце, одной-двумя фразами, изложить его содержание?

– Если вкратце – нам предлагают принять участие в постройке дирижабля с уникальными данными, и я не…

– Стоп. Найди мне в письме слова «принять участие». Нету их там. А есть предложение – «дайте мне сто тысяч, и я вам построю дирижабль».

– Сто двадцать, – уточнил Гоша.

– Тем более . И хрен бы с этими тысячами, но ведь это еще не все! Все патенты, полученные в процессе работы, будут его собственностью – а вот на это я не согласен никак. И не только я, это общепринято, если изобретателю даются деньги на реализацию проекта, то финансирующий входит в долю! И часто она больше половины. Гоша, слово «концерн» означает контролируемость всех работ, ведущихся под его эгидой. И, кстати. Один-то дирижабль он уже начинал строить. Не напомнишь, чем это завершилось?

– По неизвестным мне причинам работы были остановлены.

– Деньги кончились. А их, между прочим, было выделено двести тысяч. То есть не верю я, что запрошенной суммы ему хватит. И предложенный им вариант сотрудничества для нас неприемлем. А вот авиационную фанеру с его заводика, которую он называет «арборит», мы как раз готовы покупать.

– Значит, ты настаиваешь…

– Именно. Нам нужна его фанера. Нам очень нужны толковые инженеры, и, соберись он работать у нас, за окладом дело не станет. Если наемный труд его не прельщает, мы готовы с ним сотрудничать на условиях: деньги наши, патенты наши, его доля тридцать процентов.

– Жмот!

– Ладно, сорок девять. Но не больше, это принципиально. Вот про это мы ему и напишем.

– Милый, мне кажется, дядя прав, – вступила в дело тяжелая артиллерия в лице Маши. – И еще объясни мне, зачем нам дирижабль? Нам же его держать негде!

– Эх, вас хлебом не корми, только дай загубить идею-другую… Ладно. Тем более что сразу после появления фанеры мне кто-то обещал нормальный самолет, а то на этой этажерке я разучусь летать, даже и не научившись толком. Что у нас еще на сегодня?

– Подготовка к показательным полетам, – взяла слова Маша. – И ты уж меня извини, Гошенька, но вот тебе еще надо тренироваться, этажерка-то она этажеркой, но… э-э-э… упасть на глазах у публики, тем более великому князю – это нехорошо. Неделя у тебя есть – надо отработать заход на посадку. И что ты там говорил про торжественный прием после полетов?

Да, за всеми нашими делами Маша до сих пор так и не удосужилась побывать ни на одном балу, о чем порядком сожалела. Мне, кстати, тоже интересно было бы посмотреть на Наташу Ростову в исполнении моей племянницы. Но теперь – все, масштаб события обязывает. Первые в России и мире публичные полеты! Исполняют дуэтом Цесаревич Георгий и новозеландская пилотесса Мария! (надо не забыть заставить ее на карту этой самой Зеландии посмотреть хоть раз, напомнил себе я). После полетов – тот самый торжественный прием в Петровском дворце, это где сейчас академия Жуковского.

Когда я в очередной раз вернулся к себе в Москву, квартира показалась мне маленькой и непривычной – так всегда бывает после долгих путешествий. Посмотрел в инете предложения по загородным коттеджам, посетил оружейные сайты, написал пару писем. Гоша тоже сидел в сети, со своего ноута.

– Ну и ни хера себе! – раздался с кухни его возглас. – А я-то губы раскатал… Надо заметить, что общение с нами заметно расширило Гошин лексикон.

– Что там случилось? – заинтересовался я.

– Помнишь, я говорил про мелкого чиновника, которого Ники отправил с инспекцией? Так он его и в вашем мире отправлял, без всяких твоих и моих увещеваний!